Идейное наследие Ф. Гюлена в контексте европейской философской мысли
Фетхуллах Гюлен и Беларусь. Что может объединять совершенно разные по географическим координатам представителя культуры Турции в лице Ф. Гюлена и белорусское интеллектуальное пространство? На первый взгляд, действительно, почти ничего общего. Совершенно разные культуры, отличные социальные системы, вероисповедания и, наконец, разделяющее материковое пространство.
Однако Г. Гегель в своей «Философии права» в начале Х1Х века, несмотря на то, что восточную действительность того времени он знал скорее по описаниям, все же, на наш взгляд, очень точно подметил одну важную особенность и ценность культуры как таковой. Приведем почти полностью из данной работы § 20, чтобы не нарушать контекст его мысли относительно феномена ценности культуры: «Рефлексия, обращенная на влечения, представляя, оценивая, сопоставляя их друг с другом, а затем с их средствами, следствиями и с целостным их удовлетворением - со счастьем, вносит в этот материал формальную всеобщность и очищает его таким внешним способом от его грубости и варварства. В этом выявлении всеобщности мышления и состоит абсолютная ценность культуры. В идеале счастья мысль уже обладает властью над природной силой влечений, так как она уже не удовлетворяется минутным счастьем, а требует его полноты. Это постольку связано с культурой, поскольку и она требует всеобщего. В идеале счастья заключены два момента: во-первых, всеобщее, которое выше всех особенностей; но так как содержание этого всеобщего опять-таки лишь всеобщее наслаждение, то здесь вновь выступает единичное и особенное, следовательно, конечное и приходится возвращаться к влечению» [1, с. 83].
Таким образом, мы хотим подчеркнуть, что в культуре, помимо единичного, особенного, всегда присутствует всеобщее, которое, по-видимому, и притягивает разное единичное друг к другу. И в этом смысле те идеи Ф. Гюлена, с которыми ознакомилась, прежде всего, интеллектуальная элита Беларуси (писатели, ученые, общественные и государственные деятели), оказались очень созвучны нашей ментальности и в каком-то смысле общей направленности духовного развития нашей страны.
На это обратил внимание председатель Союза писателей Беларуси Н. И. Чергинец в предисловии к изданию на русском языке книги Ф. Гюлена «Диалог и толерантность»: «Как и просветители белорусской земли - светочи православия, Гюлен, популяризируя сложные вопросы исламской теологии, использует язык, понятный современному светскому читателю - не только мусульманину, но и каждому, кого интересуют основы исламского вероучения. Писатель представляет ислам в контексте современной глобальной цивилизации, зримо показывая, что эта религия не противоречит тенденциям к межличностному и межрелигиозному согласию, а, наоборот, гармонирует с ним» [2, с. 8] .
И в самом деле, кто станет возражать в среде здравомыслящих людей сложного, противоречивого мира против идей, высказанных современным турецким мусульманским мыслителем по теологическим, культурным, нравственно- духовным проблемам, затрагивающим весь современный мир, особенно после 11 сентября 2001 года. Начало ХХ1 столетия отмечено появлением очень опасного термина -циально-гуманитарной темы более актуальной, назревшей и одновременно столь широко обсуждаемой, чем диалог культур и цивилизаций. Ее общие параметры и отдельные конкретные аспекты - культурологические, политические, религиозные, научные - стали предметом рассмотрения и изучения многими международными и национальными организациями на разных уровнях во всех регионах.
Год от года проблема противостояния цивилизаций и культур становится все злободневнее. Мы сталкиваемся с ней практически каждый день. Сегодня вопросы межци- вилизационного разлома вышли на первый план. Некоторые эксперты приравнивают угрозу межцивилизационного раскола к таким вызовам, как опасность международного терроризма и распространение оружия массового поражения. Особое беспокойство многих ученых и политиков вызывает фактически начавшаяся «холодная война» между Западом и исламским миром. Подобных проявлений становится с течением времени все больше, а острота конфликтных ситуаций нарастает.
Попробуем разобраться, на чем основываются подобного рода утверждения, которые характеризуют нашу современность.
Прежде всего, изменились традиционные соотношения индивидуума и общества. Ранее, т. е. в начале нового времени, семья, деревня или племя представляли собой наиболее ценные независимые «группы выживания» для индивидуумов. С развитием национального государства и усложнением социальной организации семейные и племенные отношения утрачивают свою важность, поскольку социальные отношения становятся более сложными и основанными на все удлиняющихся цепочках взаимозависимостей. Автономность индивидуума менее выражена в общественной группе, где преобладают семейные или племенные отношения, чем в общественной группе, интегрированной в национальное государство. Существует большое различие между тем, что означает быть индивидуумом - самим собой - в современной среде, где преобладающую роль играет социально-общественная интеграция, осуществляемая под эгидой национального государства, и тем, что значит быть им в локальном сообществе, семье или племени.
Коснемся еще одного аспекта проблемы цивилизаций, а именно феномена глобализации. В социальном, политическом и экономическом плане Запад, хотя и является во многом источником глобализационных процессов, но и сам испытывает угрожающее воздействие со стороны некоторых проявлений глобализации. Вследствие проницаемости границ возрастают потоки людей из бедных стран в богатые, формируются не интегрированные в устоявшуюся культуру сообщества иммигрантов, благодаря чему возрастает угроза экономической, экологической, медицинской и даже физической безопасности. Все это резко увеличивает разрыв между странами, более контрастными становятся барьеры цивилизации.
Развивается международная тенденция гомогенизации культур, которая находит выражение в отказе от традиционного образа жизни или его разрушении в результате урбанизации. При этом локальные культуры ощущают создавшуюся ситуацию как маргинализацию собственных смысловых границ, сужение выбора в отношении своего будущего или даже как угнетение и уничтожение. Следствием этого неизбежным оказывается ответ посредством более энергичного утверждения своей исконной самобытности. Причем, часто это происходит в резко радикальной форме, что также подпитывает поляризацию цивилизации. Употребление таких выражений, как «исламский терроризм» на Западе и «современные крестоносцы» в мусульманском мире - это не просто пример оборота речи, это выражения, за которыми стоят вполне реальные идеологемы, которые усугубляют взаимную враждебность между цивилизациями.
Еще один важнейший компонент духовной составляющей современных форм цивилизации - это религии, роль которых невозможно переоценить. В период между серединой XIX и до середины ХХ столетия многие интеллектуальные и политические элиты полагали, что процесс модернизации подавит жизнеспособность религии. Но в последние десятилетия почти каждая великая мировая религия опровергает это предположение и все более заметно играет ту или иную политическую роль. Кризис светских духовных ценностей приводит к тому, что многие сообщества одобрительно относятся к возрастающей роли религии в общественной жизни. В большинстве случаев эта поддержка выражается в неагрессивной форме, продолжая существовать в мире, который, по мнению многих, все больше становится враждебным к вере и верующим. Однако незначительная часть движимых религиозными мотивами групп участвует в насильственных акциях.
Крайне важно признать, что ни одна мировая религия не попустительствует убийству невинных людей и не одо - бряет его. Все они проповедуют идеалы сострадания, справедливости и уважения величия жизни. Однако во многих конфликтах, вспыхивавших в разных частях мира, религия использовалась для оправдания нетерпимости, насилия и даже лишения жизни. Значительное число насильственных и террористических актов, совершенных радикальными группами, сопровождалось религиозной риторикой. Из- за подобных примеров некоторые воспринимают ислам как религию с изначально присущей ей идеей насилия. Такие убеждения углубляют разделение между народами и усиливают опасную взаимную враждебность между обществами.
На самом деле, несмотря на исторические периоды напряженности и столкновения, выгодная торговля, сотрудничество и взаимное познание были отличительными чертами отношений между христианством, исламом и иудаизмом со дня их основания и до настоящего времени. В средние века исламская цивилизация была крупным источником инноваций, получения знаний и научного прогресса, которые содействовали возникновению Возрождения и Просвещения в Европе. Исторически при мусульманском правлении евреи и христиане в значительной степени пользовались свободой вероисповедания. Многие из них добились высокого политического положения, причем в различные периоды истории евреи находили убежище в мусульманских империях, дабы избежать дискриминации и преследования. Аналогичным образом, в последние столетия политические, научные, культурные и технологические достижения на Западе оказали влияние на многие аспекты жизни в мусульманских обществах, и многие мусульмане стремились эмигрировать в западные государства отчасти потому, что там имелись политические свободы и экономические возможности.
Следующий источник культурного противостояния - это вызовы миграции. Почти каждое государство является как страной происхождения, так и страной назначения для мигрантов. В мире с проницаемыми границами, быстро развивающимися средствами транспорта и коммуникаций, глобализированной экономикой разным народам суждено взаимодействовать через постоянную миграцию, которая порождает новые вызовы, особо остро дающие о себе знать в принимающих странах. От того, как этот динамичный процесс описывается в СМИ, обсуждается политическими и культурными элитами и управляется лидерами, будет зависеть, станет ли население смотреть на увеличивающееся разнообразие как на источник силы или как на угрозу.
Немаловажную роль в этих процессах играет гендер- ный дисбаланс. Прогресс в достижении гендерного равенства по-прежнему происходит во многих частях мира сравнительно медленно: из миллионов детей, которые не ходят в школу, 70% составляют девочки, из миллионов взрослого населения, не умеющего читать, на долю женщин приходится две трети, а из миллиарда человек, живущих в нищете, доля женщин и девочек составляет три пятых.
Мировое сообщество предприняло попытку разорвать этот порочный круг культурного отчуждения. Сегодня все более остро осознается необходимость такого подхода к противоречиям современной жизни, когда она рассматривается как потенциально совместимое поле смыслов, выявленных в результате диалогического взаимодействия ценностных систем, основанных на различных принципах. Каждая из этих систем является основой построения цивилизованной жизни.
Налаживание равноправного конструктивного диалога между Западом и Востоком возможно лишь в том случае, когда сама идея равноправия становится не декларацией, а осознанной позицией, предполагающей возможность существования различных моделей цивилизованности и различных ценностных оснований этой цивилизованности. Именно тогда равноправие диалога будет осознаваться как взаимное понимание сторон, а не стремление обратить другого «в свою веру». В эпоху глобализации культурные различия становятся все более очевидными. Это во многом объясняется тем, что в условиях универсализации экономики, растущей взаимосвязанности государств (в силу облегчения коммуникационных и информационных контактов) небольшие государства и нации стремятся сохранить свою самобытность и самостоятельность, определяя собственную идентичность через артикуляцию своей уникальности, находящую выражение, прежде всего, в культурно-религиозной неповторимости.
В этом контексте необходимость наведения мостов между сообществами, содействия диалогу и понимания существующих в мире диспропорций никогда не ощущалась так остро. Разнообразие цивилизаций и культур является основополагающим элементом человеческого общества и движущей силой прогресса человечества. Цивилизации и культуры представляют собой огромное богатство и наследие человечества, в их природе заложена способность продуктивно взаимодействовать и развиваться, ориентируясь друг на друга. Отказ от представления об иерархии культур, идея множественности и равноценности культур, осмысленная еще в XIX веке, приобретают сегодня все большую актуальность. История цивилизаций фактически является историей взаимного заимствования и постоянного плодотворного взаимообогащения.
Знакомясь с трудами Гюлена, его интервью, начинаешь понимать, что он не автор каких-то новых взглядов, теорий, интерпретаций Бога, мира и человека. Он постигает то, что есть, ибо то, что есть, и есть разумное. Он не выходит за пределы современного мира и не пытается перепрыгнуть через свою эпоху. Если же он и его взгляды, в самом деле, выходят за пределы существующей действительности, если он идеализирует и конструирует мир, каким он должен быть, то этот мир - не столько продукт его мышления, сколько желание и стремление изменить эту действительность. Жизнь нельзя изменить без ее идеальных красок, как говорится, серым по серому ее заново не напишешь.
Имя Ф. Гюлена в лучшем случае известно востоковедам, некоторым философам, но широкой аудитории оно ни о чем не говорит. Но имя этого человека (как его труды и идеи) должно стать достоянием всех людей доброй воли, как и предыдущих парадигмальных мыслителей прошлых эпох, принадлежащих к разным культурам и этносам. Для современного читателя Гюлен интересен, прежде всего, тем, что он предлагает тот образ мира современного исламского мыслителя, который прежде нам был недоступен и который позволяет эксплицировать основные положения его философии, переведя саму идею межцивилизационного диалога из области прекрасной иллюзии в сферу, как минимум, рефлексивного освоения.
Идеи диалогизма как ключевой характеристики человеческого бытия и принципа существования культуры в целом исследуются в европейской традиции особенно подробно с 70-х годов XX века в связи с активным освоением творческого наследия русского философа М. М. Бахтина. Важнейшим положением диалога этот русский философ полагает добровольность диалогического взаимодействия, происходящего в результате свободного выбора субъекта в пользу диалога. Далее необходимо говорить о равноценности участников диалога, что собственно и составляет сущность диалогического взаимодействия. При этом основанием для осуществления диалога является осознание общности ценностного поля, благодаря которому, собственно, и оказывается возможен диалог [3, с. 81]. Подобного рода краткая реконструкция идей диалогизма позволит нам сделать попытку экспликации ключевого, как нам видится, для Гюлена понятия «диалог».
Прежде всего, диалог понимается Гюленом как процедура общения. Это «процесс общения двух или нескольких людей в связи с определенной темой, в результате чего между ними происходит общение» [4, с. 86]. Однако не следует упрощать гюленовскую интерпретацию сущности диалогического взаимодействия, поскольку проблема терпимости, в том числе и религиозной толерантности, понимается им не просто в контексте некоторой договоренности (по аналогии с «теорией общественного договора»), а в особых смысловых координатах. Заявляя о том, что «у нас много общего, и уже на этом может строиться диалог» [4, с. 81], Гюлен отмечает важнейшую особенность диалогического взаимодействия - общность вступающих в диалог. Собственно на этом же принципе развивается идея диалога и у М. М. Бахтина. Показательным для самого Гюлена является идея любви как условия и необходимого ценностного поля осуществления диалога. При этом любовь мыслится им как явление онтологического свойства, поскольку именно любовь является основанием творения мира Богом и необходимым аспектом существования этого мира: «Всевышний сотворил бытие с любовью, т. е. в основе, в сущности бытия лежит любовь...» [4, с. 82]. И далее, определяя статус любви не только как свойства бытия, но и как принцип человеческого взаимодействия и стратегию отношения к другим, Гюлен отмечает: «если вы не относитесь к человечеству, творению Бога, с любовью, то тем самым вы раните тех, кто любит Бога, и тех, кого любит Бог» [4, с. 82].
Таким образом, основание диалога определено Гюленом через систему ценностей, имеющих онтологических статус, а следовательно, представляющих абсолютное основание и неоспоримый аргумент в пользу возможности и необходимости диалога. И если цель диалога - сближение людей [4, с. 86], то Бог уже создал такую возможность сближения. Показательно, что в работах Гюлена постоянно реконструируется идея единства Истины (истины Бога), Добра (проявляющегося в любви к Богу и любви Бога), Красоты (как красоты божественного творения) как универсального принципа человеческого бытия, проговоренная еще в античной традиции и актуализированная в русской религиозной философии.
Еще один немаловажный аспект понимания Ф. Гюленом природы и сущности диалога раскрывается в его осмыслении субъектов диалога. Для мыслителя вполне очевидным является то, что «в основе такого феномена, как диалог, находится непосредственно человек» [4, с. 86]. Соотношение деяния и намерения для понимания деятельностной природы человека исключительно важно для Гюлена: «если деяние имеет в своей основе благое намерение, то он также становится благим» [4, с. 86]. Опять-таки, благое - это адресация к Всевышнему как важнейшему источнику искренности помыслов. Интересно, что важнейшим условием обретения свойств, необходимых для осуществления диалога, - человеколюбия и толерантности - Гюлен считает конструирование подлинного единого «мы» для мусульман, что позволит показать истинную гуманистическую суть ислама, «опираясь на принцип благонравия и убеждения тем, кто преподносит себя в качестве цивилизованных» [4, с. 89]. Показательно, что не менее значимо для Гюлена и обращение к «мы» как понятию, которое обозначает целостность турецкого народа. Для философа возможность турецкого народа служить во благо нации и во благо человечества - служение как призвание, данное народу Всевышним - может быть реализована только в гражданском единстве и мирном сосуществовании, что является уже полем решения человеческих задач. Следует заметить, что такого рода формирование идентификационных стратегий было характерно для русской культуры середины XIX века и нашло свое отражение в идеях славянофилов. Именно в их произведениях в триаде «человечество - народ - личность» смысловой акцент ставился на концепт «народ», и определение роли русского народа в истории отстраивалось от стратегии осмысления «мы» как некоторого культурно- исторического единства, основанием которого является религиозное служение, поиск истины в Боге.
В Беларуси рецепция идей Ф. Гюлена началась благодаря развитию белорусско-турецких политических и экономических отношений и, прежде всего, деятельности в Беларуси общественного турецко-белорусского объединения «Диалог Евразия», успешно функционирующего на протяжении вот уже более десяти лет. Платформа «Диалог Евразия» - общественная организация, признанная консолидировать евразийскую (и не только) интеллигенцию для восстановления мостов между народами и их культурами в целях формирования перспективы совместного цивилизованного существования, взаимопонимания и развития.
Данная организация представлена научной и творческой интеллигенцией ряда стран, таких как Кыргызстан, Россия, Азербайджан, Турция, Казахстан, Грузия, Таджикистан, Туркменистан, Украина, Молдова. С ноября 2008 года к этому форуму присоединилась и Беларусь.
Визитная карточка движения - издаваемый с 2002 года журнал «Да», который, по существу, призван на своих страницах утверждать стратегию Платформы и разрушать стереотипы, формируя тем самым идею «Альянса цивилизаций». В этом контексте основные принципы общественного форума «Диалог Евразия»: «Да - диалогу между народами!», «Да - взаимопониманию между народами!», «Да - взаимоуважению между людьми разных вероисповеданий!», «Да - этическим нормам толерантности и терпимости!», «Да - сотрудничеству и цивилизованному сосуществованию!». Альянс представленных в Платформе разнообразных культур и цивилизаций реализуется, как правило, вокруг обсуждения и дискуссии актуальных проблем, которые имеют глобальный характер.
В частности, «Диалог Евразия» активно обсуждает проблемы образования, например, взаимосвязь толерантности с образовательными и воспитательными программами. Идея движения состоит в том, что уважительное и бережное отношение к другой культуре в аспекте образования предполагает принятие аудиторией национальной культуры другого народа. Только через понимание другого народа можно приблизиться к пониманию своих достоинств. Поэтому «Диалог Евразия» в этом отношении является тем каналом коммуникаций, который реально налаживает мосты взаимопонимания между Востоком и Западом.
Таким образом, идея партнерства цивилизаций, идея межцивилизационного диалога может и должна привести к заметным позитивным результатам, вовлечь в диалог тех, кто способен реалистично мыслить и оценивать всю совокупность сложившихся условий без предубеждений и не подгонять действительность под заранее составленную схему. Нужно налаживать равноправный конструктивный диалог между Западом и Востоком.
В Беларуси проведены научные конференции, в том числе молодежные, встречи ученых, писателей, общественных деятелей, «круглые столы» интеллигенции Турции в Беларуси и Беларуси в Турции, где затрагивались и обсуждались в том числе взгляды Ф. Гюлена, которые начали распространяться в интеллектуальной среде белорусского общества. Особенно убедительными оказались персональные встречи представителей турецкой общественности с бизнесменами, учеными, которые непосредственно имели общение с Ф. Гюленом. Поразило то, что эти люди с глубоким убеждением выражали не только свою любовь к личности Гюлена, но и ощущалась степень перерождения их мировоззрения во взглядах на сущность человека, особенно на феномен сострадания к другому. И здесь подходят как никогда слова, сказанные о человеке А. Шопенгауэром: «Приходя в какое-либо соприкосновение с человеком, не входить в объективную оценку его по его стоимости и достоинству, следовательно, не входить в рассмотрение ни порочности его воли, ни ограниченности его рассудка и превратности его понятий, ибо первая может легко возбудить к нему ненависть, а последняя - презрение, но исключительно обратить внимание на его страдания, его нужды, опасения, недуги. Тогда постоянно будешь чувствовать свое сродство с ним, станешь ему симпатизировать и вместо ненависти или презрения возымеешь к нему сострадание, исключительно составляющее то ауап к которому призывает Евангелие. Чтобы не возбуждать в себе ненависти и подозрения к человеку, следует вдаваться не в разыскание его так называемого «достоинства», а, напротив, смотреть на него единственно с точки зрения сострадания»; «Зависть именно воздвигает непроницаемую перегородку между Ты и Я, а сострадание - тонкую и прозрачную, иногда же и совсем ее устраняет, причем исчезает различие между Я и не-Я» [5, с. 213, 215].
Немецкий мыслитель XIX века Л. Фейербах так же, как и Ф. Гюлен, обращаясь к сути человека, выразил чрезвычайно важную мысль. В его программном сочинении «Основные положения философии будущего» отмечается, что «идеи возникают только из общения, только из разговора человека с человеком, не в одиночку, а с кем-нибудь вдвоем приходим мы к понятиям, приходим вообще к разуму. Два лица необходимы для порождения человека как в физическом, так и в духовном смысле: сообщество человека с человеком есть изначальный принцип и критерий истинности и всеобщности» [6, с. 133].
Данное положение, которое в истории философии было названо «коперниканским свершением» современной мысли и «основным событием... которое должно привести к новому началу европейской мысли и сулит более широкие перспективы, нежели картезианский вклад в современную философию» [5, с. 184], в нынешней противоречивой цивилизационной динамике наиболее осязаемо реализуется в движении Гюлена. В этом контексте особенно вызывают уважение те сторонники так называемого «движения Гюле- на», которые бескорыстно оказывают материальную помощь всем тем, кто попал в беду, независимо от принадлежности к вероисповеданию и этносу.
Но еще большие успехи, на наш взгляд, принадлежат тем, кто огромное внимание уделяет образованию как основе воспитания добродетельного поколения, владеющего современными научными знаниями и принципами высокой морали. Открытые светские учебные заведения (школы, лицеи, университеты) следуют наставлениям идей Гюлена, в них реализуется уважение других культур и религий. Кредо Ф. Гюлена: «если невежество является одной из самых серьезных проблем, то ему должно противостоять образование, которое всегда являлось самым важным способом служения нашей стране. Сегодня, когда мы живем в «огромной деревне», образование является самым лучшим путем служения человечеству и установления диалога с другими цивилизациями» [4, с. 286].
Таким образом, анализируя творчество и непосредственно соприкасаясь со сторонниками «движения Гюле- на», наблюдая, как оно развивается, можно мысленно представить его в качестве моста через Босфор, реально соединяющий Европу и Азию.
Как через мост мы легко переправляемся из Азии в Европу и обратно, так и это движение также символично выполняет функцию моста дружбы и взаимоуважения между Востоком и Западом. Мы находим в учении Гюлена решение проблем современного мира, прежде всего, через диалог и толерантность.
Литература
[1] Гегель, Г. Философия права / Г. Гегель. - М.: Мысль, 1990.
[2] Чергинец, Н. И. Всему начало - диалог / Н. И. Чергинец // Гюлен Ф. Диалог и толерантность. - Минск: Четыре четверти, 2011.
[3] Бахтин, М. М. К философии поступка / М. М. Бахтин // Философия и социология науки и техники. Ежегодник 1984. - М., 1986.
[4] Гюлен, Ф. Диалог и толерантность / Ф. Гюлен. - Минск: Четыре четверти, 2011.
[5] Шопенгауэр, А. Афоризмы и максимы / А. Шопенгауэр. - Л.: Изд- во Ленингр. ун-та, 1990.
[6] Фейербах, Л. Основные положения философии будущего / Л. Фейербах. - Соч. - Т. 1. - М., 1995.
[7] Бубер, М. Проблема человека / М. Бубер // Два образа веры. - М., 1995
Белорусский государственный университет, Минск
- Создано .