Приглашение к диалогу
Своеобразной сенсацией стали результаты проведенного американским журналом «Foreign Policy», совместно с британским изданием «Prospect», опроса общественного мнения, итоги которого были подведены в конце июня 2009 г. Цель опроса состояла в определении списка 20 ведущих (по мнению миллионов респондентов в разных странах) в мировом масштабе интеллектуалов. На рассмотрение общественности было представлено 100 кандидатур, из которых путем рейтингового голосования следовало избрать 20 лидеров. Собственно же сенсация заключалась в том, что первую десятку списка составили представители исламской цивилизации.
Таким образом был еще раз опровергнут до сих пор бытующий в странах западной культуры миф о якобы научной, образовательной, философской закостенелости, принципиальной консервативности, слабой способности к модернизации народов исламской традиции. В данном случае не принципиально, что именно явилось решающим фактором таких результатов рейтинга - количество голосовавших мусульман или же авторитет избранных в список интеллектуалов.
Ведь сам факт участия в организованном преимущественно через Интернет голосовании приверженцев той или иной кандидатуры свидетельствует о том, что, во-первых, эти люди были проинформированы об опросе, во-вторых, были заинтересованы в участии и именно на стороне одного из кандидатов, в-третьих, имели такую возможность - проголосовать. В-четвертых, голосовавшие понимали значение рейтинга, а в-пятых, и это, наверное, самое важное, - они оказались достаточно сведущими в вопросах современной научной, философской и художественной мысли для того, чтобы выбирать. Так что в данном случае голосование множества людей за того или иного исламского мыслителя является адекватным подтверждением его реального влияния на интеллектуальную жизнь планеты.
Сенсацией внутри сенсации оказалось имя человека, возглавившего список. Это турецкий ученый-богослов, сторонник либерально-демократической версии ислама, плодовитый писатель и журналист, общественный деятель Фетхуллах Гюлен. Неожиданность, с которой многие столкнулись, увидев это имя впереди двадцатки самых влиятельных интеллектуалов мира, подтверждается хотя бы заявлением Дэвида Хугарта, редактора британского журнала «Prospect».
Хугарт сказал, что ранее никогда не слышал о Гюлене. Впрочем, позволим себе усомниться: наверное, все-таки слышал, поскольку имя ученого было включено в предварительный список из 100 кандидатур, однако, по всей вероятности, знал мало что или вовсе ничего конкретного. Но в любом случае заявление интересное. Ведь удивление человека, который по самому роду своей деятельности, казалось бы, должен был хотя бы приблизительно предвидеть результаты опроса, им же самим организованного, - очень важное свидетельство того, насколько в нашем уже довольно глобализо- ванном и основательно обеспеченном информацией мире все еще срабатывают региональные, национальные, внутрикультурные стереотипы. Вернее было бы сказать - насколько они тормозят ту скорость, с которой наши представления об окружающей нас действительности приспосабливаются к изменениям в общественной жизни планеты.
Фетхуллах Гюлен родился на востоке Турции в 1938 г. Его старшие родственники были весьма набожными людьми, немало усилий приложившими к распространению традиционного исламского благочестия и разъяснению вопросов вероучения среди сограждан, далеко не всегда имевших возможность получить хотя бы начальное религиозное образование и ознакомиться с духовной литературой. Например, бабушка Гюлена обучила чтению Корана всех женщин деревни, и это в то время, когда такое чтение простыми мусульманами, а тем более мусульманками, не поощрялось. Пользовался духовным авторитетом среди земляков и отец будущего ученого. Немалое влияние на развитие его таланта оказали также дед и мать. Помимо общепринятых и наиболее распространенных воззрений традиционного ислама суннитского толка, определенное воздействие на мировоззрение Гюлена оказал довольно популярный в его родных краях суфизм, считающийся на Западе чем-то вроде «внутреннего», или, как сейчас модно говорить, «герметического» ислама, а одновременно и демократической формой практического исповедания этой религии.
Уже подростком Фетхуллах Гюлен знал наизусть Коран по- арабски (уроки арабского давал ему отец) и имел статус профессионального чтеца, а в 20-летнем возрасте, успешно сдав экзамены, стал вторым имамом в одной из мечетей. Отслужив в армии, вернулся к уже определенно и на всю жизнь избранной для себя религиозно-просветительской работе, которой с неизменным успехом и все возрастающей популярностью занимается до сих пор. Служба в мечети, разъяснение и профессиональное чтение Корана, проведение занятий в религиозных кружках, произнесение проповедей, а затем литературно-публицистическое творчество и общественная деятельность - вот краткая сводка, представляющая путь этого человека по жизни. Путь этот не всегда был внешне благополучен, случались на нем и преткновения, обусловленные конфликтами в турецком обществе, но все проблемы, в конечном итоге, в процессе своего разрешения привели к обретению нового личного опыта, несомненно наложившего свой отпечаток на мировоззрение ученого и отразившегося в том числе в его трудах.
Об общественном влиянии авторитета Гюлена у себя на родине свидетельствует хотя бы тот факт, что среди слушателей его проповедей уже с середины 70-х годов прошедшего столетия были первые лица государства, а о популярности в народе — его поздравительные публичные выступления по поводу международных успехов турецкой футбольной команды. Его же авторитет за пределами Турции подтверждается личными встречами с Римским Папой в 90-е годы, неоднократное участие в международных общественно- религиозных мероприятиях, многочисленные интервью в СМИ Европы и Америки. Книги его переведены на многие европейские языки, в том числе и на русский. А в славянском мире Гюлен известен не только среди боснийских мусульман. Например, он был среди участников проводившегося в 2005 г. в Москве международного и межрелигиозного форума «От террора к планетарной этике», об уровне которого свидетельствует присутствие на нем высших духовных лиц наиболее влиятельных конфессий планеты.
В чем же причина его авторитета и популярности не только на родине и не только среди мусульман, но и среди людей, исповедующих иные взгляды, на Западе и (в последнее время) в странах европейского Востока - то есть у нас с вами? Причина эта, кажется, обусловлена двумя взаимосвязанными факторами. Первый - это «перевод» сложных вопросов богатейшей, терминологически развитой исламской теологии на язык, понятный современному светскому, не обремененному знанием философской и религиозной литературы лицу, причем не только мусульманину, но и любому человеку, лишь бы только он овладел навыком чтения и заинтересовался простым, общедоступным изложением основ исламского вероучения и мировоззрения. Второй фактор - это представление ислама в контексте современной глобальной цивилизации, обозначение таких аспектов этой религии, которые не противоречат господствующему сегодня в мире либеральному мировоззрению и тенденции к межнациональному взаимопроникновению, а наоборот — гармонируют с ними. Например, возьмем самый на сегодняшний день болезненный из всех связанных с исламом вопросов — терроризм. Гюлен решает его категорично, бескомпромиссно: «Террористические акты, имевшие место в различных регионах мира, нанесли страшный удар по чести и достоинству человечества, между различными верованиями получила развитие ненависть. Сегодня люди, не понимая сущности и причин терактов, обвиняют в их совершении ислам. Как можно обвинять в терроризме ислам, который считает священным право человека на жизнь, а убийцу называет вероотступником! В очередной раз утверждаю, что терроризм — не путь решения проблем. Истин-ный мусульманин не может быть террористом, а террорист — мусульманином... Я еще раз, как это делал всегда, открыто проклинаю террор, осуществляемый кем бы то ни было, и молюсь Аллаху за упокой душ убиенных, а также выражаю глубокое соболезнование их семьям и всему исламскому миру». Схожие по смыслу заявления Гюлен делал и по поводу известных событий в Нью-Йорке, в Беслане, в Лондоне, в Египте...
Мыслитель не делает разницы между гуманизмом в его современном общечеловеческом истолковании и исповедуемой им самим религией. Однако он и не приводит свои комментарии к некоему общему знаменателю, приемлемому для всех, даже для убежденных атеистов. Гуманизм в версии Гюлена — это обусловленная Божественным промыслом гармония интересов, во-первых, между людьми, а во-вторых — между человеком и природой. Вот что он говорит в одном из интервью: «Воистину доминирующим фактором нашего бытия является любовь. Будучи членом всемирного хора, практически каждый человек ведет себя и поступает в соответствии со своей магической мелодией, которую он получил от Бога в Его песне любви. Однако эта любовь между мирозданием и человечеством, и между Божественными творениями происходит на бессознательном уровне, потому что Божественная Воля доминирует и над тем, кто не имеет собственной воли. С этой точки зрения люди сознательно участвуют в этой симфонии любви и развивают это чувство в своей истинной природе, и они ищут человеческие пути, чтобы показать ее. Следовательно, не пренебрегая любовью к своей душе и во имя любви в своей природе, каждый человек должен предложить реальную помощь и поддержку другим. Люди должны защищать общую гармонию, которая является частью их души, и любовь, которая является естественным законом мироздания».
Будучи убежденным сторонником демократии, считая ее наиболее адекватной формой общественного устройства в современном мире, Гюлен и свой религиозный гуманизм интерпретирует в контексте демократических ценностей, отрицая деспотию и насилие как принципиальный метод решения проблем, а личный, национальный и социальный эгоизм — как образ поведения, достойный современного человека. Например, он считает неприемлемым проявление снисхождения к насильникам и угнетателям, по крайней мере до тех пор, пока они не откажутся от своей предосудительной деятельности, а право на личную свободу признает только за теми, кто не ущемляет свободу других. Эти взгляды вполне вписываются в общепринятую на сегодняшний день концепцию демократии.
Точно так же он не признает никакой правомочной аргументации в оправдание голода и социальных бедствий в различных регионах планеты и общественных слоях, считая, что мировое со-общество должно взять на себя задачу по снабжению бедствующих хотя бы самым необходимым для жизни. При этом мыслитель не идеализирует ни одну из существующих государственных систем, признавая, что конфликты неизбежны, но говорит, что единственным способом преодолеть недостатки демократии является ее дальнейшее развитие. Близки к общепринятым в современном об-ществе и взгляды Гюлена на права и нормативное социальное положение женщины, и в вопросе о религиозном фундаментализме и догматизме, и по многим другим актуальным проблемам - все это отражено в написанных им книгах и данных им интервью. Кстати, и в вопросе вероисповедания Гюлен демократ и космополит: он считает некорректным термин «исламский мир», полагая, что это исторический рудимент, а признает только личное мусульманство как сознательный мировоззренческий выбор.
Однако было бы искажением картины представлять творчество Фетхуллаха Гюлена в преимущественно социальном аспекте. Тут уместно вернуться к первому из двух упомянутых факторов его популярности и заметить, что немало его работ посвящены исламской метафизике, разъяснению главных вопросов вероучения и согласованию их с мировоззрением современного человека. Обладая знаниями подробностей метафизического учения ислама, он, однако, не перегружает ими свои тексты, а использует только в силу необходимости проиллюстрировать какую-либо из доводимых до сведения читателя мыслей, как, например, упоминание о цветовых различиях в непосредственном опыте созерцания Божества в зависимости от духовного развития личности и т.п...
Главной же мыслью, которую Гюлен пытается донести до читателя, является несомненный для него тезис об атеизме и философском материализме как духовной болезни, поразившей современное человечество. Обладая знаниями не только по исламской метафизике и теологии, но и по современной научной проблематике, он обращается к читателю с опровержениями якобы доказанных материалистических представлений о возникновении жизни, дарвинистских воззрений на природу человека как продукта эволюции животного мира и т.п.
В этом смысле Гюлен вполне традиционен и его взгляды не противоречат тому, что говорили религиозные учителя тысячи лет назад. Человек - особое существо, сотворенное Богом сразу, ничего возникшего в результате случайных генетических комбинаций и естественного отбора в его естестве нет, а наши вынесенные из атеистической школы представления - всего лишь предмет наивного суеверия. И сотворение мира, и создание человека - чудеса, которые невозможно объяснить никакими иными причинами, кроме Божественного произволения, да они и не объяснены на самом деле человеческой наукой, а произошла только симуляция объяснений — и таким образом люди, не способные подвергнуть подобные симуляции квалифицированной критике, введены в заблуждение.
Конечно, доказать происхождение мира и человека по Библии или по Корану невозможно, если полагаться на воспитанную в нас со школьной скамьи потребность в мнимо научных аргументах. Но ведь в школе не изучается наука во всей своей сложности и проблематичности, а всего лишь передаются сведения, которые нужно принять на веру как якобы доказанные. На самом же деле наука не может предоставить неопровержимые доказательства эволюционной теории. Да серьезная наука этим и не занимается - она изучает факты, и среди ученых есть немало искренне и традиционно верующих людей. Зато есть убедительные психологические подтверждения и философские доказательства сотворения мира и создания человека Богом. О них и рассказывает Фетхуллах Гюлен, используя свои знания по теологии, метафизике, традиционной исламской и современной западной науке...
Константин Зиновьев,
журналист, журнал «Фаворит удачи»
- Создано .