Глава 5. Кто такой Фетхуллах Гюлен?
Гюлен родился в 1941 году в районе Пасинлер провинции Эрзурум. Он вырос в семье, преданной традициям, с пятью мальчиками и двумя девочками. Его отец, Рамиз Эфенди, был служителем культа и работал имамом в разных мечетях. Эрзурум находится в северо-восточной части Турции и придерживается довольно консервативных ценностей. Эта провинция в течение долгих веков явственно отражала основные религиозные и национальные ценности.
Детство Фетхуллаха Гюлена прошло в этом районе, где в классических религиозных школах (медресе) и братствах дервишей практиковались и воспроизводились традиционные ценности. Он обладал незаурядной любознательностью и любовью к знаниям. Но ограниченные возможности этой среды не были в состоянии удовлетворить все его желания и интересы. Поэтому уже в молодом возрасте он направил свой ум и внимание на культурные, политические и социальные явления внешнего мира.
По его словам, уже в начальных классах медресе он начал интересоваться социальными проблемами. По мере взросления его молодого ума, он начал ближе знакомиться с литературой, кинематографией, драмой и интеллектуальной деятельностью. Он завершил свое образование в медресе за короткое время, но никогда не имел возможности получить образование в официальных учреждениях. Эти годы были годами, когда Турецкая Республика только что потеряла своего основателя и новая республика полностью еще не закончила строительство своих институтов и учреждений.
Начиная с периода Османской Реформации (Танзимат) страна переживала и жила в условиях нескончаемых политических, экономических и социо-культурных проблем. Интеллигенция страны остро чувствовала полную подавленность от поражения и отставания исламской цивилизации от западной цивилизации. Было огромное множество интеллектуальных проблем, которые много раз обсуждались снова и снова без очевидного результата, и многие из которых были оставлены как неразрешимые. В некоторых вопросах даже интеллигенция устала спорить, и отложила их на полки как огромный тяжелый груз.
В то время многие вопросы, связанные с религией, исламом и религиозной социальной жизнью, были уже покрыты многослойной пылью. Турецкая демократия была весьма хрупкой и колебалась между однопартийной и многопартийной системой. Политические и сектантские схватки, внутренняя вражда, нескончаемые экономические кризисы, бедность и многие другие причины нестабильности захватили внимание его свежего и молодого ума еще в его молодые годы. Уже в этом возрасте он начал думать об упадке мусульманства за последние два столетия и размышлял над путями, которые могли бы повернуть этот процесс вспять. М. Ф. Гюлен заново рассмотрел все это устаревшее культурное бремя с точки зрения современных культурных ценностей. Он регенерировал интеллектуальное движение, которое пребывало в спячке в течение почти двухсот лет, стараясь вернуть его на повестку дня мусульман. Он думал, что необходимо отфильтровать все проблемы с запутанными подробностями, выбрать и активно реорганизовать самые насущные из них с целью формирования новых сфер реализации энтузиазма.
Но во всем этом есть такая трудность: поиск причин упадка в интеллектуальных и религиозных сферах, интеллектуальных и политических усилиях, которые прилагались для решения этой проблемы участия в современных цивилизациях, следовал по двум отдельным направлениям мысли. Один из них был крайне консервативен, а другой полностью отрицал все историческое наследие своих традиций и социальной деятельности, предпочитая безоговорочное присоединение к миру западной цивилизации с отказом от своей идентичности. Первый интерпретировал динамику прогресса только в пределах традиций, в пределах консервативного мышления, которое было сформировано на исторических и социальных восприятиях; последний определил это через материальные и культурные ценности, произведенные западной цивилизацией и ее образом жизни. Естественно, были те, кто предложил третий и четвертый пути, и были также те, кто практиковал синтез первых двух. М. Ф. Гюлен вышел из консервативной среды. Соответственно, он должен был первоначально идти вперед по пути, определенным готовыми моделями и традиционными тенденциями. Новые интерпретации, в некотором смысле, будут рассмотрены как «вне правил» в его непосредственной среде. Поэтому его первые инициативы вызвали такую реакцию. Конечно, М. Ф. Гюлен – человек, преданный традиционным ценностям. Однако он не побоялся обеспечить прямую встречу традиционных культурных ценностей с современной западной цивилизацией. В этом отношении его инициатива, и теоретически и практически, содержит в себе интерпретацию, несущую новые горизонты для современности и традиции. В первый период его религиозной и социальной деятельности, и затем в его образовательной деятельности, он хотел ясным и практическим способом показать, что религиозные и традиционные культурные ценности и научные факты не противоречат друг другу. Кроме того, они поддерживают друг друга и могут быть поставлены на служение человечеству в подлинной гармонии. Гюлен никогда не скрывал свою религиозную идентичность; с большим и глубоким религиозным опытом он уверенно реализовал цель своего существования. Он не одобряет разделение религиозной идентичности, опыта и существования, или размышления о них отдельно от социальных аспектов человека. В этой связи, он имеет полное и целостное видение мира. Он постоянно ставит ударение на том, что по-настоящему искренний и религиозный характер еще более возвысит государство и общество. Современные мыслители обычно сосредотачиваются на государстве, городе и экономике. Гюлен, с другой стороны, направил свое внимание на «человеческий» элемент, который лежит в основе всего этого. По его словам, наиболее важной проблемой современной цивилизации является проблема воспитания человека. Если человек будет добродетелен, то он будет добродетелен во всём. Кроме того, Гюлен не рассматривал проблему человека как просто интеллектуальное обсуждение. Он сам преобразовал свои соображения в серьезный проект в социальной практике. С другой стороны, люди с консервативными взглядами обычно имеют тенденцию полагать, что следование предписаниям традиции перед лицом новых проблем всегда вселяет большую веру. Новые интерпретации старых вещей могут быть полезными в том смысле, что они находятся в соответствии с принятыми аргументами, сформированными в прошлом в свете традиционных ценностей и норм. Традиционно люди воздерживались от добавления новых личных интерпретаций и опыта. И тем не менее Гюлен попытался сформулировать новый подход с твердой приверженностью к чувству доверия, что дает традиция, и к новым социальным ценностям. Это, по существу, было синтезом. Гюлен оказался между двумя традициями цивилизации, где он вырос: медресе и исламская культура с одной стороны, и западная культура, и европейская цивилизация – с другой стороны. По крайней мере, три поколения до него прожили в постоянном поиске идентичности между этими двумя культурами и цивилизациями. По сути, эта двойная линия не является борьбой и поиском идентичности, специфичной только к Турции. Все страны и культуры, которые находятся вне западной цивилизации, пережили этот период споров о своей идентичности. Гюлен пристально следил за меняющейся картиной культурных преобразований своего времени. Его консерватизм не является консерватизмом, который только наблюдает за развитием и социальными изменениями, оставляет их на усмотрение времени, и формируется на основе твердой реакционности. Вместо того, чтобы падать в эмоциональное или этическое отчаяние, либо беспокойство перед социальными и институциональными преобразованиями, которые происходили, он приступил к организации активного взаимодействия, которое не сторонилось прямой встречи индивидуального и традиционного опыта, накоплений и наблюдений с этими преобразованиями. Он предпочел сознательное, осведомленное и активное привлечение доверия традиционных ценностей, сформированного на богатом опыте и практике прошлого, к текущим социальным преобразованиям и веяниям своей эпохи. Он развил перспективу, которая питает его личные, нравственные и культурные идеалы новыми репертуарами знаний. Уже в пятнадцатилетнем возрасте Гюлен полностью вступил в плотную атмосферу таких мыслей. Таким образом, когда он достиг 15-ти лет, он был молодым человеком с высоким уровнем интеллектуальной зрелости. Семейная среда вместе с консервативным окружением и медресе способствовали его раннему взрослению. В нем уже был глубокий духовный опыт, и его ум был полон энтузиазма и духом активности.
- Создано .