Набожность (Зухд) и благочестие (Таква) нашего пророка

Посланник Аллаха был набожнее всех набожных. Состояние набожности в нем, то есть его способность избегать всего сомнительного, было столь развито, что не было другого человека, кто обладал бы им в такой же степени, как и он. Все поведение свое и поступки организовал он вокруг этой основы. Столь велика была его боязнь перед Всевышним, что сердце вот-вот должно было остановиться; настолько он был чувствителен и эмоционален, что бывало редкостью, чтобы из глаз его не лились слезы, и не вздрагивал он всем телом. В волнении был он подобен морю, в покое – океану.

Теперь выходит так, что примерять одежду склонности к греху и приверженности к бренному миру на человека, проведшего всю жизнь свою в таком состоянии, является признаком большого неуважения и ужасающим самообманом. Аллах вознес его на такие небеса величия, что никогда не достигнет его ушей голос очернителей с земли.

В таком случае как может грязь, которую тщетно пытались они бросить, попасть в него? Его набожность, благочестие, богобоязненность, праведность деяний так велика, что никем и никогда не могут сочетаться со склонностью к прегрешению.

А теперь нам бы хотелось попробовать с высоты небесной взглянуть в потаенные глубины души его.

Прежде всего, набожность – это состояние, при котором если дать человеку весь мир, он не обрадуется, а если мир уйдет из рук его – не огорчится. Это состояние набожности достигло в Пророке своего пика. Если бы весь мир принадлежал ему, не возрадовался бы он больше, чем найдя ячменное зерно. Если бы вдруг в одно мгновенье весь мир ушел из рук его, опять-таки, не огорчился бы он более, чем потеряв единственное ячменное зернышко. Так сердцем отринул он этот бренный мир. Но это отречение вовсе не означало, что он покинул мир. Ибо он нам показал самые разумные, лучшие пути получения выигрыша в земной жизни. Невозможно предположить, что он окончательно отрекся от этого мира, либо поощрял людей к этому. И лучшим доказательством тому стало то, что исламское государство, основанное Посланником Аллаха, в течение короткого времени стало одним из самых богатых и мощных государств в мире. Как сказал один западный мыслитель, из одного большого государства, основанного Пророком Аллаха, впоследствии родилось ровно двадцать пять новых государств, по величию своему равных империям. Например, Великое Османское государство – только одно из них.

Посланник Аллаха с того момента, когда вступил он на светлый путь пророчества, и до того дня, когда весь мир со всей своей пышностью и великолепием был разостлан под его ногами, никогда не изменял себе. Даже того имущества, которое принадлежало ему при рождении, не было у него, когда он умирал. Потому что все, что у него было, он раздал нуждающимся. Посмотрите, что осталось после его смерти – несколько коз да маленькие комнатушки, в которых ютились его жены. Но даже эти комнатки принадлежали общине. И после их смерти все они отошли к мечети. Те, кто там был, знают, что они занимают очень небольшое пространство в углу мечети[1].

Пророк спал на циновке

Однажды высокочтимый Омар вошел к Посланнику Аллаха. Наш Господин лежал на соломенной циновке, на которой он обычно спал, и на лице у него отпечатался след от нее. В одном углу комнаты лежали обработанные кожи, а в другом – маленькая торба с несколькими пригоршнями ячменя. Высокочтимый Омар, увидев эту картину, не мог удержаться от слез. Когда Пророк Аллаха спросил его, почему он плачет, Омар ответил: «О, Пророк Аллаха! В это время хосрой и цезарь спят в своих дворцах на пуховых перинах, а ты, человек, ради которого создан мир, спишь на сухой циновке, и она оставляет след на твоем лице. То, что я увидел, заставило меня заплакать». Тогда Пророк Аллаха так сказал Омару: «Разве не хотел бы ты, о, Омар, чтобы бренный этот мир остался им, а вечный мир достался нам?»[2] А по другому преданию, наш Господин сказал так: «Мне нет дела до этого бренного мира. Я подобен путнику, который расположился в тени под деревом, а потом покинет это место и продолжит свой путь...»[3].

Он пришел в этот мир со своей миссией. Он принес людям живительное дыхание в чувствах и мыслях. Когда миссия его окончится, он должен будет покинуть этот мир. Совершенно немыслимо предположить даже возможность того, что человек, никак не связанный с этим миром, мог бы иметь склонность к каким-то его соблазнам. Воистину, никогда не поддался Пророк соблазнам этого мира, не распустил парусов для отклонения от своей миссии.

Его щепетильность в вопросах милостыни («садака»)

«Вечером улегся он почивать, но до утра все не мог заснуть, ворочался с боку на бок и горько вздыхал. Утром жена спросила его: «О, Посланник Всевышнего, в эту ночь вы спали беспокойно. Что вас мучило?» И таков был ответ его: «Когда стелил я ложе, то нашел упавший финик. Я съел его. Но потом пришло мне в голову, что в доме нашем находятся еще финики, предназначенные для раздачи в качестве милостыни и для заката[4]. А если это один из тех фиников! Вот до утра и думал об этом, страдал и ворочался с боку на бок и никак не мог заснуть»[5].

То, что было милостыней и закатом, было для него запретно. Но этот финик мог быть и из тех, что были ему подарены. И вероятность этого была сильнее любой другой. Ибо даже на ночь не задерживались продукты для милостыни в доме его, тут же бывали они розданы, как только приносились. Так мог ли человек, подобным образом ведущий себя даже в наименьшем сомнении о поступке своем, и в такой щепетильности проведший всю жизнь свою, совершать поступки, категорически запрещенные? Он был необыкновенно щепетилен в том, чтобы не очернить мир души своей даже тенью наименьшего сомнительного поступка. Так как же может такая воля ослабнуть пред явным грехом? Нет, он никогда не поддавался искушению и не указал пути к душе своей ни одному из грехов. Дух его и воля всегда были кристально чисты и добродетельны, так он жил и так вознесся к Всевышнему.

«Меня состарила сура «Худ»

Высокочтимый Абу Бакр (р.а.) спросил у Посланника Господа: «О, Пророк Аллаха! Я вижу у вас седые волосы, вы внезапно постарели; беда ли какая приключилась с вами?» И Предводитель обоих миров отвечал ему так: «Худ, Вакыа, Мурсалат – эти суры состарили меня»[6]. В суре «Худ» было ему сказано: «Будь же стоек на прямом пути так, как велено тебе.» (Св. Коран, 11:112). И этот прямой путь был очерчен самим Всевышним для Своего любимца, то есть для Пророка Мухаммада Мустафы (с.а.с.). И требовалось от него извечно придерживаться предначертанного пути...

Сура «Мурсалат» рассказывала о том, как люди в Аду и Раю были разделены на отдельные группы, и как сгибались они в Аду в три погибели в страхе великом. Сура «Вакыа» снова показывает те же группы и порицает их. Рассказанное в этих сурах повергало Пророка Мухаммада (с.а.с.) в ужас и добавляло ему годы...

Его взгляд на потусторонний мир

Один сахаб в своем доме читал Коран. Это чтение было слышно на улице. Пророк Аллаха проходил мимо. Внезапно он побледнел и упал на колени. Как будто аяты заставили его трепетать. Да, так действовали на него грозные предупреждения этих аятов[7].

В этих аятах говорилось: «Ведь у Нас – оковы и адский огонь (чтобы карать), а также яства, от которых давятся, и мучительное наказание» (Св. Коран, 73:12, 13).

На самом деле, если уж есть кто-то, кому не стоило беспокоиться по поводу этих слов, так это Посланник Аллаха. Но он дал нам урок почитания, уважения и трепета перед Всевышним.

Пророк наш пред взором Всевидящего

Абдуллах ибн Масуд (р.а.) рассказывает:

Однажды Посланник Бога сказал мне: «Почитай Коран, а я послушаю». Я спросил: «О, Пророк Аллаха! Как могу я читать тебе Коран, когда он был ниспослан тебе?!» И Пророк ответствовал: «Я люблю слушать (Коран) из уст других». Я начал читать суру Ан-ниса и, когда дошел до аята, вещавшего: «Но что будет тогда, когда Мы призовем свидетеля от каждого народа и призовем тебя (о, Мухаммад) свидетельствовать над ними?» (Св. Коран, 4:41), услышал: «Хватит, достаточно». Когда я обернулся к Посланнику Всевышнего, то увидел, что плачет он, и слезы его текут рекой. Он был очень взволнован, и сердце его едва не разорвалось[8]. Ибо аят нарисовал ему страшную картину Конца света.

Его размышления

Высокочтимая Аиша (р.а.) рассказывает: «Однажды ночью Пророк Аллаха обратился ко мне: «О, Аише! Если позволишь, этой ночью я хочу молиться Всевышнему Аллаху». И я ответила: «Я люблю быть с тобой, но люблю также все, что нравится тебе».

Пророк наш (с.а.с.) встал и начал читать намаз той ночью до утра: «Воистину, в сотворении небес и земли, в смене дня и ночи истинные знамения для обладающих разумом» (Св. Коран, 3:190). Он читал этот аят и плакал. Когда настало утро, высокочтимый Билал (р.а.), пришедший читать утреннюю молитву, обратился к Пророку: «О, Посланник Аллаха! Почему ты себе создаешь столько трудностей? Ведь Аллах простил все твои прошлые и будущие грехи». Пророк ответил ему так: «Могу ли я не быть благодарным рабом Аллаха в той мере, в какой он меня одарил?»[9]

Почему же тогда Посланник Аллаха плакал? Он боялся, что по несовершенству своему вдруг не сможет подняться на должную высоту благодарности. Так можно ли даже предположить, что такое совершенство, как Пророк Мухаммад, может согрешить или поддаться искушению?..

Наш Господин, насколько внимательно и бережно относился ко всем запретам, чтобы не допустить греха, в той же степени был щепетильным и в вопросе исполнения повелений Всевышнего. Если смотреть на его безгрешность и чистоту под таким углом зрения, не нужно будет искать других доказательств.

Вряд ли у кого хватило бы сил вести такую жизнь, какую вел он. В своих молитвах Пророк был очень требователен, дисциплинирован по отношению к себе и очень строг к своим желаниям. Его жизнь почти полностью подчинялась богослужению. Трудно найти момент, когда он не был бы им занят. Конечно, богослужение не ограничивается намазом, постом и т. п., то есть теми его видами, которые нам известны. Все, что он делал, он делал с сознанием служения Аллаху (хвала Ему).

Сказать о нем только «благочестивый из благочестивых» недостаточно. Его набожность и отрешенность от земного мира требуют иных слов и выражений.

Готовность Пророка делать добро

Однажды пришел он в мечеть, вышел перед общиной и приступил к намазу. Но вскоре прервал его и в волнении направился в свою обитель. Он был настолько обеспокоен и встревожен, что увидевший его решил бы, что он спешил на пожар. Чуть позже Пророк вернулся. От его тревоги не осталось и следа. Он продолжал намаз. После намаза сахабы спросили, что послужило причиной его тревоги. Он отвечал: «Чуть раньше мне принесли кое-что для раздачи в виде милостыни бедным. А я забыл это сделать. А когда начал молиться, вдруг вспомнил. Пока у меня в доме находились эти вещи, я не мог совершать намаз. Я пошел и сказал Аише, чтобы она раздала эти вещи»[10]. Вот это и есть аскетизм, набожность, благочестиеи пророческая связь с этим миром.

Не единожды сиюминутное стремилось искусить его и заставить принять соблазн, но нет, всякий раз мог он отвергнуть сии соблазны одним жестом руки своей [11].

Много дней он оставался голодным

Часто бывало, что он несколько дней кряду не брал в рот ни кусочка. Собственно говоря, он ни разу за всю свою жизнь не поел досыта даже ячменной лепешки. Проходили месяцы, но в его доме не разжигали огня, чтобы сварить суп[12].

Однажды он сидя читал намаз. Это был нафиль-намаз. После него Абу Хурайра спросил: «О, Пророк Аллаха! Вы чем-то больны? Читаете намаз сидя?» Ответ Пророка был невероятным: «О, Абу Хурайра, я столько дней не могу найти ни куска, чтобы поесть. Голод обессилил меня, нет сил стоять на ногах. И поэтому я читаю намаз сидя».

Абу Хурайра говорил, что он заплакал, услышав такой ответ. Пророк Аллаха тут же забыл о своем состоянии и начал утешать его: «Не плачь, Абу Хурайра! Голод, который человек терпит здесь, спасет его от страданий на том свете»[13].

Он был лидером среди тех, кто находился в его подчинении. Были люди, которые помногу дней оставались голодными. Вот Пророк Аллаха и равнялся в своем образе жизни на них. Среди его подданных он был по уровню дохода одним из беднейших, и на то была его собственная воля. Если бы он захотел, то мог бы жить вполне обеспеченно, это было не сложно для него. Если бы только те вещи, которые ему дарили, он не раздавал, а оставлял себе, он мог бы жить счастливо до конца дней; но Пророк не думал так поступать. Это, конечно, не означает, что он был абсолютно отрешен от мира сего.

Ситуация совсем не такова, как хотят представить ее некоторые злопыхатели: «Один кусок, одна хырка», – насмехаясь над нравами Пророка Аллаха и его сторонников, говорили они. Тот, кто хочет, может зарабатывать, богатеть и отдавать свой закат, как велит Аллах. Таким образом, он будет помогать другим; никто не возражает против такого заработка... он разрешается и даже приветствуется в Исламе. Но Пророк и его ближайшее окружение должны были быть воплощенным примером тех качеств, о которых мы говорили выше. Иначе невозможно было удержать в духовной ясности людей, число которых с каждым днем возрастало, которые давно перешагнули границы Мекки и Медины. Ведь помимо материальных потребностей, у людей существует душа, воля, совесть. И Посланник Аллаха постарался направить свою умму на путь развития духовности. А самоотверженность, которую он хотел увидеть у них, он показал на собственном примере не только своим ученикам, но и всему человечеству.

Была полночь. Голод исчерпал все силы Пророка Мухаммада и не давал ему даже уснуть. Может, если бы он смог заснуть, то хотя бы временно освободился от сильных мук голода. Но это чувство не собиралось покидать его. Он вышел из дома и побрел по улице. Вдруг он заметил какую-то тень. Кто-то шел за ним. Он присмотрелся... узнал... Это был человек, который ни разу в жизни не оставил его одного. Всегда был рядом с ним во всех его помыслах и делах. А сейчас, в полночь, они как будто договорились встретиться в этой части Медины. Высокочтимый Абу Бакр (р.а.) подошел и Пророк Аллаха поздоровался с ним. А потом спросил: «О, Абу Бакр! Что заставило тебя выйти на улицу в такое позднее время?» Когда Абу Бакр (р.а.) видел Пророка Аллаха, он забывал о своих проблемах, так было всегда. Однажды в Мекке, защищая Пророка, он ввязался в потасовку и, получив удар, потерял сознание. Пребывая целый день в беспамятстве, он, открыв глаза, первым делом спросил: «Что случилось с Пророком Аллаха?» Мать Абу Бакра, Умму Умара рассердилась: «Сам чуть не умер, а все о нем беспокоишься»[14]. Она не знала, что Абу Бакр умрет, если не будет думать о нем. Потому что Пророк Аллаха был источником его жизни. Вот и сейчас он не мог быть без него, и сам не понимал, какая сила привела его сюда. На вопрос Пророка он ответил: «Голод. Ничего не мог найти дома поесть, поэтому не мог заснуть, вот и вышел на улицу». Ответ был таким же. Потому что и Пророк Аллаха по этой причине вышел на улицу.

Как раз в этот момент появилась еще одна тень. Этот человек высокого роста был великолепным Омаром. Пророк Аллаха сделал своей «правой рукой» высокочтимого Абу Бакра (р.а.), но до сих пор не было у него окончательного кандидата на роль «левой руки»; как будто для завершения картины тот тоже пришел туда. Да, пришел высокочтимый Омар (р.а.). Увидев перед собой двух друзей, он тоже растерялся. Поздоровался, ему ответили. И Султан слова спросил и у Омара, почему он вышел из дома, и тот ответил так же: «Голод, Пророк Аллаха, голод заставил меня выйти на улицу». Вдруг наш Господин вспомнил Абуль Хайсаму (р.а.). Его дом стоял в той стороне. Кажется, днем он видел его в саду. Хоть бы он угостил друзей финиками и заглушил их голод. «Давайте пойдем к Абуль Хайсаму», – предложил Пророк.

Они подошли к его дому. Абуль Хайсам (р.а.) и его жена спали. В доме был еще и маленький ребенок лет пяти-шести. Сначала в дверь постучал высокочтимый Омар. Он громко крикнул: «Эй, Абуль Хайсам!» Ни тот, ни его жена не услышали его голоса. Но ребенок, сладко спавший на своей постели, вдруг вскочил и сказал: «Отец, вставай, Омар пришел!». Абуль Хайсам (р.а.) подумал, что малышу это приснилось. «Спи, сыночек, уже полночь, какое дело может быть у Омара в такое время!» – и ребенок заснул. Когда дверь не открылась и на этот раз, высокочтимый Абу Бакр (р.а.) тихо позвал: «Эй, Абуль Хайсам!» Ребенок опять вскочил с криком: «Отец, пришел Абу Бакр!». Отец опять уложил его спать. Теперь подошел Пророк Аллаха, чей голос поднимал даже мертвых. Когда он крикнул: «Эй, Абуль Хайсам!» – ребенок вскочил, как стрела, выпущенная из лука. Он подбежал к двери со словами: «Отец, вставай, пришел Посланник Аллаха!» Абуль Хайсам (р.а.) был потрясен тем, что произошло. Сразу подбежал к двери, открыл ее. Не мог поверить своим глазам. В такое время ночи в его дом спустился Султан всех султанов. Он сразу пригласил их в дом. Пошел и зарезал ягненка. Такая честь может выпасть человеку лишь раз в жизни. Если бы он выложил на стол свою душу, то и тогда этого было бы мало. Принес фиников и молока, принес мяса и угостил своих дорогих гостей...

Они поели ровно столько, сколько было необходимо, чтобы притупить чувство голода, и вновь глаза Пророка Мухаммада наполнились слезами. И сорвались с его губ слова, которые придали обычному событию масштабность и глубину: «Клянусь Аллахом, что Он призовет вас к ответу за это наслаждение»[15]. И вслед он прочитал аят: «А затем будете вы в тот день спрошены о благах (земной жизни)» (Св. Коран, 102:8).

Вот таким выдающимся человеком он был, праведным и великим во всех жизненных ситуациях. Попытка найти изъяны в его жизни объясняется либо ненавистью, либо невежеством.

Высокочтимый Омар (р.а.) был одним из самых близких ему людей и так рассказывал об аскетизме и простоте жизни, которая была присуща Пророку Мухаммаду: «Клянусь Всевышним, я знаю, что Посланник Аллаха мучился с утра до вечера, так как у него не было даже самого плохого финика –«дакала», чтобы съесть его»[16].

А ведь, если бы захотел, любой мог накрыть для него самый прекрасный стол. Да в этом и не было необходимости. Подарки, которые приносили Пророку ежедневно, могли бы обеспечить и ему, и его семье достойный уровень жизни. Но он все раздавал, ничего себе не оставляя.

Когда у него спрашивали, почему он не пользуется радостями жизни, он отвечал так: «Как я могу думать или предаваться наслаждению, если Исрафил уже взял в руку рог и ждет приказа Аллаха. Как может человек в такой момент пользоваться радостями мира?»[17]

---

[1] Бухари, Фараид, 3.
[2] Муслим, Талак, 31.
[3] Тирмизи, Зухд, 44.
[4] Закат (закят) – обязательный годовой налог в пользу бедных, нуждающихся, а также предназначенный для развития проектов, способствующих распространению Ислама и истинных знаний о нем.
[5] Муснад, 2/193.
[6] Тирмизи, Тафсир, 57.
[7] Канзуль-уммаль, 7/206.
[8] Муслим, Мусафирин, 247 – 248.
[9] Куртуби, 4/197.
[10] Насаи, Сахв, 104.
[11] Муснад, 2/231.
[12] Муснад, 3/213.
[13] Бухари, Ринак, 17.
[14] Ибн Касир, Аль–бидая, 3/40.
[15] Муслим, Ашриба, 40.
[16] Ибн Маджа, Зухд, 10.
[17] Тирмизи, Кыяма, 8; Исрафил – ангел, который возвестит мир о наступлении Судного Дня.