Фетхуллах Гюлен в диалоге культур Востока и Запада
О парадигмах турецкого мыслителя
Ответ на этот вопрос прост, как вздох, и сложен, как сама жизнь. Учитель учителей, Совесть, Честь и Надежда человеческие приходят в наш мир по Воле Всевышнего и по горячей, от сердца, мольбе страждущих. Людей, которые оказались перед выбором путей бытия, растерявшихся под натиском жизни и новых требований, социальных невзгод, политических кризисов, которые, как известно, соседствуют с природными катастрофами. И тогда люди ждут спокойного, уравновешенного человека, которому можно верить.
Так оцениваю я, историк-востоковед и православный верующий гражданин России, приход в мир, исполненный насилия, безверия и несправедливости, крупнейшего турецкого исламского богослова-мыслителя, поэта и писателя, подлинного улема, признанного и мусульманской уммой, и религиозными авторитетами всех мировых религий, возвышенного знатока Священного Корана и хадисов, тонкого толкователя фикха и суфийской мудрости.
Вера моих русских предков и отстраненная аналитичность ученого не позволяют мне стать исламским «фетхуллахчи» - последователем учения моего выдающегося сверстника по возрасту, блестящего и глубокого мироустроителя мевляны Гюлена. Но тем более решительно и твердо я, османист и турколог, полсотни лет изучающий Турцию, ислам и мир Востока, пребываю в уверенности в предначертанности свыше пути нашего великого современника, в общечеловеческой значимости его слов и дел, за которыми я вижу руку Господа.
Он пришел в этот мир, когда полыхало пламя Второй мировой войны. Родился в Восточной Анатолии, где тысячи лет сплетались ветви разных мировых цивилизаций. Здесь под сенью вековых традиций продолжает развиваться турецкая нация, молодая и энергичная, которая столетия назад стала объединять Восток и Запад. Это нация, которой, возможно, предстоит стать системным фактором в сложном мире динамичной глобализации и устойчивой Веры.
Когда в расколотый и смятенный мир приходят праведники и философы уровня мевляны Гюлена, нет ничего случайного ни в месте их появления, ни во времени. Годы формирования исламского сознания и основных убеждений Фетхуллаха Гюлена, проведенные в Эрзуруме (Арзруме, как называл от сердца полюбивший этот город величайший русский поэт и суфий А.С. Пушкин), остались важной вехой его мировоззрения и творчества.
Семейные и традиционные национальные ценности турецкого этноса всегда были чрезвычайно сильны в этом регионе. При том, что Эрзурум был и остается важной контактной зоной межрелигиозного и межнационального общения, важным элементом в строительстве республиканской демократической Турции.
Очевидно, что в краю авраамических религий, каким является Восточная Анатолия и прилегающие территории Западного и Южного Кавказа, нынешние Грузия, Армения и, конечно, Россия, имелись оптимальные условия для выработки широты взглядов и толерантности как состояния души юного Фетхуллаха Гюлена. В Священном Коране сказано: «Не пожелаете вы, если того не пожелает Аллах» (76: 30), «Так вводит в заблуждение Аллах, кого хочет, и ведет прямым путем, кого хочет» (74: 34).
Глубокое уважение и душевную сопричастность вызывает неизменно трогательное отношение мевляны Гюлена к родным местам и к памяти предков. В верности социокультурной памяти, которая не знает времени и пространства, но во власти Всевышнего, кроется, на мой взгляд, одна из самых сильных сторон Гюлена - философа и поэта. Вспомним бессмертную пушкинскую «любовь к отеческим гробам» и верность его земле Святогорского храма и Михайловского.
Вряд ли случайно то обстоятельство, что в формировании этических идеалов и устойчивых нравственных ценностей двух бесконечно разных, но отмеченных Божественной благодатью поэтов от Бога - А.С. Пушкина и Ф. Гюлена - сыграли заметную роль глубоко верующие старые женщины. У одного - няня Арина Родионовна, у другого - бабушка Мунисе-ханум. Русская и турчанка, которые не могли встретиться в мире земном, благословляли своих духовных детей в поиске добра и справедливости.
В доме Гюлена, проживающего сейчас в США, хранится полсотни горсточек земли из всех уголков Турции. Они символизируют неразрывную связь этого человека с Родиной. И это прекрасно.
Историческая судьба России заставила миллионы наших соотечественников перемещаться по нашей необъятной стране и далеко за ее пределами. Происходили перемены в образе жизни, во взглядах и убеждениях. В революционных бурях XX в. оказались подорваны социокультурные устои россиян, их духовность и вера, религиозность как основные константы социокультурной идентичности. Для многих из нас стало недоступным посещение ахлат - земли предков, прервалась связь времен и поколений, которая веками поддерживала наш народ в годы испытаний. Вера - христианство, ислам, буддизм, иудаизм, другие конфессии нашей мультиконфессиональной и многонациональной общей Родины - подменялась прагматикой официальных догматов политики.
В России наших дней, начала XXI в., набирают силу процессы возрождения и укрепления духовности общества.
В этом отношении личный духовный и творческий путь ваиза в Турции и мирового общественного деятеля, мыслителя Фетхуллаха Гюлена воистину бесценен. Повторюсь, без различия конфессиональных и политических убеждений. Действительно, автору этих строк уже доводилось в российских и российско-турецких изданиях («Наука и религия», «Перекрестки эпох», «Геополитика и безопасность», «Геомилитаризм», «Новые грани» и др.) с позиций историка и члена Академии естественных наук поддерживать идею о генетической заданности религиозного начала в «человеке разумном», являющемся, как и окружающий его мир, Его творением. «Воистину, в создании небес и земли, в смене ночи и дня - знамения для обладающих разумом», - так говорит Святое Писание (Коран, 3: 187).
Человек исключительной деликатности и философ-богослов глубочайшего проникновения, мевляна Гюлен умеет так выстроить свои блестящие парадигмы, законченные в своей простоте и доступности, что никто, ознакомившись с его трудами и выступлениями, не остается к ним равнодушным.
Люди, утратившие веру или не обретшие (временно) веру, могли бы усматривать в словах Ф. Гюлена некий религиозный ригоризм [...].
Другие же, люди христианского, мусульманского, иного единобожия адекватно воспринимают Ф. Гюлена, хранителя социокультурных общечеловеческих ценностей. Он говорит: «Я есть человек, целью которого является вечность (курсив мой. - В.Ш.), а не только то, что произойдет завтра. Я думаю о будущем нашей страны и стараюсь сделать все возможное для нее. Я никогда не выказывал стремления повернуть ее назад ни в своих работах, ни в своих выступлениях, ни в своих поступках. Но никто не может называть веру в Бога, поклонение Ему, нравственные ценности и другие вещи, относящиеся к сущности человека и его бытия, которые не имеют временных границ, - иртиджа» [1].
Вернуться в прошлое - несбыточно и пагубно для развития всего сущего, а вот освоение культурного прошлого в его совокупности и есть тот путь терпимой мудрости, по которому идет Ф. Гюлен как личность и к чему зовет как ученый и педагог. В своих трудах «Критерии, или Огни в пути» (Измир, 1998), «Сомнения, порожденные веком» (с предисловием автора данной статьи), т. 1-2 (М., 2005) и в ряде статей Ф. Гюлен говорит: «Если мы однажды добьемся того, что им (социокультурным ценностям. - В.Ш.) уделялось необходимое внимание, то мы достигнем одной из главных целей» [2].
Идее непрерывности воспитания и образования уже не одна сотня лет. Планетарность мышления мевляны Гюлена заключается в отказе использовать религию в политических целях и, следовательно, в отказе политизировать образование. В современной российской действительности с ее плюрализмом учебников (особенно по гуманитарным дисциплинам) и многочисленными схемами обучения заслуживает изучения следующий постулат Учителя учителей Ф. Гюлена:
Наиболее перспективна такая система образования, в которой научные и религиозные знания неразрывно соединены с высокой нравственностью и духовностью обучающего слоя общества. Сердце человека должно быть освещено светом веры, а разум вооружен точными науками. Разумеется, это не более чем совпадение, но концепция образования Международного университета «Человек. Природа. Общество», возглавляемого президентом РАЕН проф. О.Л. Кузнецовым, автором предисловия к книге с участием Ф. Гюлена «Ислам о терроре и акциях террористов-смертников» (М., 2005), близка или практически схожа с присущим Гюлену видением проблемы. Суть - в преодолении разрыва рационального, «научного» и внечувственного, интуитивного, боговдохновенного. В воспитании гармоничной, образованной личности, обладающей полнотой представлений о базовых человеческих морально-этических нормах и адекватной социально-экономическим и политическим реалиям своего времени (см.: Ф. Гюлен. Необходимость межрелигиозного диалога. // «Turkish Daily News», 2000, Jan. 11-12; Кузнецов О.Л. и др. Система Природа - Общество - Человек. Устойчивое развитие. М., 2000).
Следуя фундаментальным принципам бытия, открывающимся только тем ученым, которые Его волю реализуют в новейших методах науки, в том числе социальной педагогики, Фетхуллах Гюлен и являет собой пример Учителя с большой буквы. Вне национально- конфессиональных разграничений, которые пытаются возводить фундаменталисты. Последних, к сожалению, предостаточно в любой стране, и отпор фундаментализму могут дать только люди, получившие заряд нравственности и терпимости от Учителей уровня Ф. Гюлена.
Толерантность, или терпимость, неизменная готовность к диалогу с «иными», с «ахлу китар» при глубине и прочности мусульманских принципов в жизни и творчестве делают труды мевляны Фетхуллаха Гюлена благополезными и для многомиллионной исламской уммы в России, и для наших сограждан иных убеждений.
Концептуальная мысль мевляны Гюлена, одна из базовых, состоит в следующем. «Утверждение исламской веры ''Нет Бога, кроме Аллаха'' - это призыв воздержаться в чем-то, дабы последователи существующих религий могли покончить со своими разногласиями» (курсив мой. - ВШ.) [3].
По сути я, надеюсь, ответил на собственный вопрос о значимости социокультурных позиций мевляны Гюлена для нашей действительности. Для меня как для османиста и историка мировых цивилизаций имманентна идея Фетхуллаха Гюлена о неподверженности столпов имана влиянию изменившегося времени и сменам форм социально-политической организации общества.
«Не надо переносить в наши дни проблемы, ставшие причиной для распрей в прошлом, чтобы не создать поводов для новых распрей», - заявил мевляна Гюлен в интервью газете «Заман» в марте 2004 г.
«Тоску по Турции я прячу в своей груди», - говорит этот человек, по состоянию здоровья [...] и по другим, не зависящим от него причинам вынужденный с 1997 г. жить вне страны предков. Я не встречал никакой апологии османского прошлого, имперских ностальгических стенаний в его трудах, тем более каких-то халифатских идей, изжитых в Турции еще во времена моего любимого исторического героя - Мустафы Кемаля Ататюрка [4]. Однако без обращения к истории Великой империи османов (1299-1923 гг.) ни один ученый, занимающийся проблемами ислама, истории и культуры Турции, взаимоотношениями конфессий и наций в ретроспективе, обойтись не может.
Мевляна Гюлен - гражданин мира, но патриот, естественно, Турции, и, не освещая специально историю своей страны, он апеллирует к ее прошлому, настоящему и будущему. Малая родина - Эрзурум, как мы отметили выше, во многом сформировала начальные взгляды Гюлена. С осторожностью доброжелательного стороннего наблюдателя я осмелюсь предположить, что большое влияние на творческий путь и на служение Богу и людям оказала работа мевляны Гюлена в исторических центрах старой Турции. Это Эдирне - Адрианополь, древняя столица османов, Стамбул - Константинополь, почти 500-летняя столица Османской Турции, мировой культурный центр многотысячелетней истории, а также почти столь же древний Измир - Смирна. Это три цивилизационно значимые контактные зоны, где взаимодействие культур, этносов и конфессий реализовывалось в практической жизни султанской, а затем республиканской Турции непрерывно, подобно самой жизни, проявляясь в пульсирующем режиме «вдох-выдох», или «спад-подъем» на протяжении XIV - начала XXI в.
Суждения Фетхуллаха Гюлена историко-философского и религиозно-нравственного характера, касающиеся истории тысячелетних взаимоотношений ислама и христианства, истории продвижения турок-османов в Европу и характера связей турок с Европой в прошлом и настоящем, вызывают огромный интерес и требуют в будущем отдельной большой работы. Иншалла!
Пока же я поделюсь сомнениями, порожденными трудами Гюлена на сей счет, ибо сомнения есть наилучший путь к полному пониманию. Понять мевляну Гюлена - это понять мир сегодня и роль ислама в нем.
В творчестве Гюлена - и устном, и письменном - идея справедливости - одна из главнейших. Мухаммад, Печать пророков, не раз говорил, и это зафиксировано в достоверных хадисах, что «все люди равны, как зубцы в расческе» [6]. Речь в первую очередь идет об отказе ислама воспринимать расовые, этнические, физические особенности человека. Обстоятельства из числа краеугольных, базисных у Гюлена, но нет тезиса о насильственной уравнительности. Ислам и насилие ни в какой мере несовместимы - истина Корана и многократный рефрен мевляны Гюлена.
Исламской цивилизации присуще признание абсолютного значения пяти ценностей. Это: Вера, Жизнь, Знание, Потомство, Собственность. Вера - это исповедание истинной религии, возвещенной Пророком Мухаммадом. Жизнь - должна быть посвящена не только Богу, но и ближним (в первую очередь - семье). Разум, знание - должны быть связаны с верой, поверяться ею. Потомство, дети - это продолжение преемственности поколений, воспроиз-ведение жизни на земле, заповеданное Аллахом. И, наконец, последний, но не менее важный краеугольный камень практической философии ислама - сохранение и передача собственности.
Ф. Гюлен подчеркивает, что сейчас, в начале XXI в. христианской эры, исламское представление о качестве жизни базируется на тех же постулатах, что и 1400 лет назад (напомню, что сейчас идет 1426 г. эры хиджры). Эта преемственность в отношении качественных параметров земного бытия человека - первое, что мы должны понять, затрагивая тему социальных принципов ислама. Конечно, со временем некоторые понятия приобрели новые акценты. Но хочу подчеркнуть: сохранение и передача собственности, именно частной собственности, остаются на протяжении веков неотъемлемым атрибутом исламского общества.
Исламская цивилизация - особая форма жизни человечества, имеющая свои региональные, культурные особенности. Не думаю, что было бы продуктивным в оценочном ключе сравнивать представления о качестве жизни, присущие мусульманским странам и, например, странам восточно-христианской цивилизации. Да, сегодня мы пользуемся одними и теми же автомобилями, компьютерами, диктофонами и т.п. Но существуют важнейшие мировоззренческие различия: для мусульман Слово Божие стало Книгой, будучи открыто людям через Мухаммада, а для христиан Оно «стало плотью и обитало с нами» (Ин. 1:14), явившись как Иисус из Назарета.
Согласно исламскому учению Священный Коран - не просто боговдохновенное писание, а прямое Слово Бога. Для верующего мусульманина это не подлежащий сомнению текст, регулирующий не только духовную и общественную практику, но и личную повседневную деятельность, в том числе и параметры, по которым оценивается качество жизни. Мы должны воспринимать христианство и ислам как разные данности и, сопоставляя реалии цивилизаций, всегда помнить, что мусульманин воспринимает Коран как заветы Бога, а не как заветы Мухаммада.
В то же время нельзя игнорировать культурно обусловленную специфику того или иного регионального варианта исламской цивилизации. Страны Магриба, Турция, Ближний Восток, Иран, мусульманские страны «дальних морей» - эти и другие области исламского мира имеют свои особенности; каждая из них по-своему переживает столкновение с европейской культурой. Все же культурологи-мусульмане, изучающие свою традицию «изнутри» (первым среди этих мыслителей я бы назвал Фетхуллаха Гюлена), выделяют некоторые моменты, общие для всей мировой уммы.
Принципом, определяющим отношение мусульман к материальному благополучию и преуспеванию, является представление о том, что Аллах спасает верующего от земных невзгод и несчастий. Он дает жизнь и отнимает ее по Своему произволению и может вновь возвратить человека к жизни.
К оценке качества жизни верующий мусульманин подходит через различение праведности и греха. Можно это сформулировать следующим образом: качество жизни в исламском понимании есть прежде всего избежание греха любого вида (существует грех личный, то есть в отношении себя самого, грех перед Богом, грех в отношении всего человечества, грех перед конкретными людьми, наконец, грех перед своей общиной - джамаатом).
Стержневой момент исламского мировоззрения - значимость каждой человеческой жизни, дарованной Аллахом. Ислам провозглашает, что долгая жизнь сама по себе не является ценностью, к которой нужно стремиться любыми путями. Гораздо важнее не совершать несправедливостей и помнить о том, что Всевидящий Аллах не оставит дурные деяния безнаказанными. Подчеркиваются важность и необходимость веры в Аллаха, без которой долгая земная жизнь (какого бы то ни было уровня обеспеченности!) теряет свой смысл. «Доля блаженства в будущей жизни» превосходит все обманчивые наслаждения жизни земной: «Тех, кто не уверовал, прельщает жизнь в этом мире» (св. Коран, 4:212).
Что же означает - в исламском понимании - «бороться за улучшение качества жизни»? Ответ будет очень простым. Это значит стараться обогнать друг друга в добрых делах. «Так стремитесь же опередить друг друга в добрых делах, и Аллах воздаст вам за это. Где бы вы ни были, Аллах соберет вас всех в День воскресения. Поистине, Аллах над всякой вещью властен - над смертью и над воскресением» (сура «аль-Бакара», 148).
Важнейшим качественным параметром является активная жизненная позиция. Созидательная деятельность приветствуется как всей традицией мусульманской мысли, так и современными богословами, включая самого Гюлена.
Это расходится с распространенным даже сейчас на Западе представлением об исламском Востоке как о мире, подернутом дымкой сладкой неги, погруженном в исторический сон. Подобные порочные, искажающие ситуацию взгляды восходят еще к эпохе Крестовых походов. Они вновь были актуализированы в XIX в., в период, когда мусульманские страны рассматривались в качестве объектов колониальной экспансии. На самом деле ислам выступает категорически против самоуспокоенности, расслабленности, духовного кайфа. Эта религия всегда подчеркивала необходимость постоянного самосовершенствования, и такое важное понятие, как джихад, означает прежде всего внутреннее совершенствование человека.
Для исламской традиции характерен призыв к умеренности и благоразумию. Взрывы страстей, безусловно, существуют, но они должны находиться под контролем высшего разума. Низменных страстей, разумеется, следует избегать. Нужно соблюдать во всем меру. Каяться же за любые проявления своей чувственной сферы нет никакой необходимости. Ведь плотская радость - это естественное движение души, а что естественно, то угодно Аллаху!
В хадисах говорится: вершение добра угодно Аллаху, но и несотворение зла - тоже благо. Есть в хадисах и такая истинно восточная мудрость: «Если ваш взор случайно остановится на человеке, превосходящем вас по богатству, по социальному положению, по внешним данным, то посмотрите на того, кто уступает вам по всем этим показателям - и будете довольны».
Кроме того, в исламской цивилизации (в отличие от средневековой Европы) нет представления о святости бедности. Бедность вообще-то не поощряется, а нищенствование есть грех. «Истинно бедный, - говорится в одном из хадисов, - тот, кто, не имея достаточных средств для существования, не являет свою бедность другим, дабы получить вспомоществование, и не стоит на виду с протянутой рукой». Иными словами, попрошайничество для истинно верующего мусульманина просто невозможно.
Сама по себе крайняя нужда отнюдь не приближает к Богу, поскольку заставляет человека буквально биться за свое выживание, не давая ему возможности задуматься о высшем смысле существования. К тому же бедный человек не способен оказывать помощь и поддержку тем, кто в них действительно нуждается. Считается, что если ты хотя бы относительно трудоспособен, то должен приложить все усилия для того, чтобы выйти из бедности.
Общественное мнение в странах ислама поощряет красивую одежду, обувь, хорошие машины, если только их обладатель сохраняет богобоязненность и помогает слабым и убогим. Те бедняки, ко-торые впали в нужду из-за каких-либо объективных обстоятельств (болезнь или инвалидность, семейные несчастья, война или природные катастрофы), могут рассчитывать на защиту мусульманского общества. Качество жизни и общественное благополучие тем выше, чем больше отчисления состоятельных и состоявшихся мусульман в пользу бедствующих, увечных и немощных.
В исламе существует ясно разработанная концепция социальной справедливости. Насколько ты содействуешь улучшению качества жизни своих собратьев по умме, настолько ты можешь рассчитывать на милость Господа. Тот, кто предоставит своему должнику достаточно времени для выплаты долга или простит ему долг, тот в Судный день будет находиться под защитой Аллаха. А вот ростовщикам рассчитывать на милосердие Всевышнего особенно не приходится.
Ислам устанавливает определенную последовательность адресатов помощи. Вначале человек должен помочь самому себе (то есть только твердо встав на ноги, можно заниматься поддержкой других), затем - своим детям, жене или женам, своей общине. То есть человек вначале должен поддержать своих ближних, затем - дальних.
Современные мусульмане, особенно живущие в европейских странах, очень ясно отдают себе отчет в том, что современный мир - жестокий мир. Для исламского общества большое значение имеют слова Пророка Мухаммада: «Есть три категории людей, обвинителем которых я буду в День Суда: те, кто поклялся моим именем и нарушил клятву; те, кто сделал свободного человека рабом, или те, кто продал человека и потратил выручку; те, кто нанял на работу человека, использовал его рабочую силу и не заплатил». Сегодняшние европейские муфтии подчеркивают, что под категорию закабаления свободных людей попадают и различные способы незаконного, негуманного использования гастарбайтеров.
Личная предельная скромность мевляны Гюлена, близкая к аскетизму, отнюдь не догма и даже не пример учителя, который зовет следовать учеников своих по пути самоограничения. Личность Гюлена такова, что она не требует внешнего комфорта. Но это Гюлен! Величие учителя в том, что он предлагает выбор пути, а выбор - за уверовавшим [7].
Этим позициям посвятил свою жизнь подвижника мира и взаимопонимания мевляна XXI в. Фетхуллах Гюлен. Он живет среди нас - тихий, скромный, сострадающий.
Возблагодарим Создателя за то, что в мире есть такие люди.
В.И. Шеремет, доктор исторических наук, профессор
ЛИТЕРАТУРА
1. Фетхуллах Гюлен. Очерки - перспективы - мнения. М., 2005. С. 79.
2. Там же.
3. Там же. С. 42.
4. Шеремет В.И. Кемаль Ататюрк - социокультурный портрет // «Геомилитаризм. Геополитика. Безопасность». Вып. 9. М., 2005.
5. См. мои публикации в русских, балканских и турецких журналах о значении контактных зон в становлении и развитии османской (турецкой) ветви мировой цивилизации: Становление Османской империи. XIII-XVI вв. // Новая и новейшая история. 2001, № 1. Osmanli reformlari ve Avrasya diyalogu // Diyalog Avrasya. 2001, No 5. resminamalar // Miras. 2002, No 3(7). European Turkey as inter-civilizational contact zone of the Ottoman period. 14th-20th centuries // Hierarchy and Power in the History of Civilization. 2nd International Conference. St.-Petersburg, July 4-7,2002. Abstracts. Moscow, 2002. Туркмено-османская империя: становление цивилизации регионального уровня // Miras. 2004, No 3 (15). 6. Фетхуллах Гюлен. Очерки. С. 21.
7. Гюлен Ф. Сомнения, порожденные веком. Т. 1. М., 2005. С. 77-78.
- Создано .