Ученики и Учитель
Нескромно немного, но начать хотел бы с эпизода, где был не только свидетелем, но и — пассивно — участником. В один из последних приездов в Москву Святослав Рерих выступал, как обычно, в Музее Востока; видел он в то время уже неважно, поэтому попросил меня зачитывать вслух записки с вопросами. К концу вечера я решил воспользоваться моментом и «зачитал» свой собственный вопрос — как отличить Учителя от лжеучителя? В наше время, когда все научились правильно и убедительно говорить, проблема стала, на мой взгляд, особенно острой.
Залу мой вопрос не понравился. Пошли перешептывания, смешки, даже выкрики. Однако Святослав Николаевич глубоко задумался. «Это очень непросто», — сказал он нерешительно. И внезапно нашел ответ: «Правильно заповедано было: по делам их узнаете их!»
Старая христианская истина. Она вспоминается каждый раз, когда Интернет выплескивает очередную порцию хулы или славословий в адрес современного мыслителя, сына Турции, Фетхуллаха Гюлена.
Тенденциозны как захлебывающиеся от восторга (сравнивающие его с Махатмой Ганди или украшающие его титулом «Учитель Учителей»), так и жестко не приемлющие (одни с позиций блюстителей «чистоты ислама», а другие, парадоксально, отвергающие ислам вообще). Думаю, этому пожилому турку в его американской глуши неприятны речи и тех, и других — конфузно от неуемной и неумной хвалы, обидно от приписывания чуждых ему мотивов.
В последнее время апологетические книги о Гюлене стали выходить особенно часто, в том числе и на русском языке. Если когда- нибудь мне довелось бы писать о нем книгу, я начал бы ее точно так же, как профессор Дж. Кэррол — с истории своего знакомства с делом его жизни, с людьми его дела.
Мне довелось неоднократно (с 1966 г.) бывать в Турции, поездить по стране — на машинах, самолетах, автобусах, даже полетать на воздушном шаре над лунным пейзажем Каппадокии, общаться с сотнями людей разного социального статуса, разных политических убеждений; не могу не сказать, что Турция, гостеприимно распахнутая для нас сегодня, напоминает ту, увиденную впервые, лишь изящными минаретами стамбульских мечетей.
На каком-то этапе вдруг оказалось, что гостя официально и неофициально окружают невиданные в прошлом люди. Молодые, активные, в высшей степени европеизированные (если употреблять это слово в позитивном смысле), широко образованные и прекрасно воспитанные. Наверно, такие люди были и раньше, но сейчас, по сути дела, никаких других не осталось. Приветливые и доброжелательные, предупредительные и непривычно дружелюбные, они с радостью и эффективно помогают вам в работе, в быту, в отдыхе.
Справедливости ради следует сказать, что впервые я столкнулся с этим новым поколением даже не в Турции, а в среднеазиатских республиках в лице молодых киргизов и казахов, родившихся еще в Советском Союзе, но получивших путевку в жизнь в открытых там турецких школах.
Сначала ненавязчиво, потом более целеустремленно новые турецкие друзья стали знакомить меня с этими школами, потом пришла очередь и школ в самой Турции. И впечатляющая картина раскрылась перед глазами.
Под словом «школа» можно понимать три ее ипостаси: здание- обучение-коллектив. Соответственно, я и излагаю тут свои впечатления.
Здания — все, без исключения — огромные, светлые, просторные (как лучшие типовые школы у нас в советское время). Они начинены всяческими техническими наворотами — компьютерами, например, причем без всякой скученности. Все классы и кабинеты — яркие, разноцветные и очень радостные. Так у старшеклассников, так и в интернатах, где они есть, и, конечно, так же в детсадовских помещениях, расположены ли они в самой школе или по соседству. Находиться в подобном здании значит быть в атмосфере постоянного праздника.
Физкультурные залы, свои стадионы, огромные концертные залы — ничто не забыто.
Пребывание в этих стенах оставляет свой след в душах на всю жизнь. Счастливая пора детства! И стоит ли удивляться, что многие выпускники впоследствии возвращаются — на встречи одноклассников, проходящие регулярно, или приходят работать педагогами, или — едва ли не все — приводят своих детей. И, наконец, оказывают постоянную поддержку своей alma mater, в том числе и финансовую (что в определенной степени отвечает на вопрос — а деньги-то, и немалые, откуда?).
Замечу, кстати, что обучение — платное, хотя и не запредельно дорогое; при этом существует система приема и на бесплатной основе.
Что касается обучения, то оно ведется скрупулезно по программам Министерства образования.
Во время осмотра гюленовских школ в Болгарии я задал «провокационный» вопрос: всем известно, что в прошлом турки и болгары, мягко говоря, имели друг к другу определенные претензии; как же освещаются века «османского ига» на уроках истории? Привожу дословный ответ: «Мы работаем по программам Министерства образования Болгарии, и историю у нас преподают болгарские учителя — мы не вмешиваемся в их уроки». Учтите при этом, что в классах сидят и турецкие дети, в том числе и дети руководителей этой школы, дети турок из Турции и дети болгарских турок — на тех же партах, что и составляющие большинство болгарские дети.
Директор этой школы отмечает, что на раннем этапе обучения главной проблемой все же является национализм — и турецкий, и болгарский — но это характерно только для самых первых месяцев обучения.
Преподаватели из Турции с малейшим признаком антиболгарских настроений безжалостно отсеиваются администрацией во время собеседования перед приемом на работу.
И хотя все называют эту школу «турецкой», на флагштоке перед зданием только два флага — болгарский и Европейского союза. Можно поэтому сказать, что учащихся воспитывают не как будущих «агентов влияния» в пользу Турции, а как граждан мира, но в русле национальных традиций.
- Создано .